Имя молодого певца, поэта, композитора и театрального актера Марка Тишмана сегодня почти не сходит с газетных полос, а армия его поклонников имеет возможность упиваться творчеством своего кумира чуть ли не на всех телеканалах. Еще бы! Интеллектуал, полиглот, обладает приятным тембром голоса, не говоря уже о внешности. А еще он очень коммуникабельный человек. Наша беседа состоялась в дни I Международного конкурса молодых исполнителей "Пять звезд. Интервидение", где атмосферу внеконкурсных мероприятий задавал Марк.

– Горжусь, что выбор МОК выпал именно на курортную столицу России, – улыбается Тишман. – Это большое доверие! Китайцы недавно наглядно продемонстрировали, как можно использовать этот шанс. В нынешних политических реалиях пиар зачастую важнее самих тех или иных событий.
Теперь на все в Сочи смотришь сквозь олимпийскую призму. Уже в аэропорту, сойдя с трапа на землю, невольно ищешь глазами международный терминал. Едешь в город и думаешь: как же удастся справиться с этими пробками? Да, впереди шесть лет, но, с точки зрения предстоящих глобальных преобразований, это относительно небольшой срок. Знаю, что тот же "Фестивальный" будут сносить. Успеют ли до Олимпиады построить новый концертный зал?!
Этим летом я приезжал в Сочи на концерты с "Фабрикой звезд" дважды. Кстати, последний "фабричный" концерт должен был стать моим последним выступлением в "Фестивальном". Зал мне очень нравится. Здесь отличный звук. И аудитория как некая фокус-группа, определяющая твою востребованность не только в конкретном городе, но и в разных уголках страны. Конечно, я человек не суеверный, однако некоторых неписаных правил все же придерживаюсь. Например, по словам маститых артистов, для возвращения на главную гастрольную площадку Сочи ни в коем случае нельзя оставлять в ее гримерке букеты поклонников. А мне на концерте как раз подарили много цветов. И вот я их собираю, собираю вопреки окрикам коллег, уже заждавшихся меня в автобусе. Короче, чтобы еще хоть раз сюда вернуться, вынес все до единой розочки. И вернулся!..

– …В качестве одного из участников гала-концерта "Пяти звезд", а также ведущего ночных party, на которых невозможно было не восхищаться неистощимостью вашей энергии. На часах далеко за полночь, а вы поете, шутите, конферируете, излучая удивительную бодрость и кураж.
– Начнем с того, что я "сова”. Но здесь мои биологические часы почему-то еще больше отклонились от нормы. Не мог заснуть раньше половины шестого утра.

– А во сколько же тогда вставали?
– Напряженный гастрольный график приучил меня просыпаться в любое время суток, когда автобус или поезд приезжает в пункт назначения. Это может быть 3 часа ночи или 5 утра. Вне зависимости от того, во сколько ложишься, когда поел и удобно ли ехал. Зато все компенсируется радостью от живого концерта. Такой кайф: выходить каждый вечер на сцену, на арену цирка, петь, общаться со зрителями! И неважно, говорят они по-русски или нет – одним из моих первых постфабричных выступлений стал концерт на Трафальгарской площади в Лондоне (подарок "Европы плюс").

– Вернемся в Сочи. Мне показалось, что после первого конкурсного дня российская группа "Kvatro" выступила в "Малибу" значительно лучше, чем на сцене "Фестивального"!
– Не вы первый мне это говорите. И я согласен с этим мнением. Когда ребята пели а капелла на вечеринке, они музыку создавали как бы из воздуха, демонстрируя не только прекрасные вокальные данные, но и высокий профессиональный уровень. Конечно, группе "Kvatro" с ее академической подготовкой на конкурсе исполнителей популярной музыки непросто. С одной стороны, надо попасть в формат, с другой – не потерять классическую индивидуальность. Но первая премия, думаю, говорит сама за себя.

– Марк, вы автор двух гимнов: "Вперед, Россия!" и "Ромашка". Не вдохновляла ли вас муза Полигимния на увековечение в стихах и музыке ваших впечатлений о Сочи?
– На мой взгляд, "Игры, которые мы заслужили вместе с тобой" – хорошая песня. Да и у Трофима образ получился колоритный, запоминающийся. Если вдохновение озарит меня, не сомневайтесь: за мной "не заржавеет".

– Вы тусовщик?
– К тусовкам, честно говоря, отношусь более чем спокойно. Даже к очень хорошим. Хотя знаю, что года полтора назад, чтобы тебя напечатали в каждом журнале, достаточно было за один вечер посетить пять вечеринок. Так у нас появилась целая плеяда "тусовочных" певцов: никто не знает, что и как они поют, зато откройте любой журнал и увидите их заготовленные улыбки. Мне таких артистов искренне жаль. А вообще люблю проводить время в узком кругу близких друзей: растворяться в беседах на интересующие темы. Или хотя бы помолчать рядом с теми, кто тебя понимает. Если есть время, почитать.

– Кому из писателей отдаете предпочтение?
– "100 лет одиночества" Маркеса и его рассказы, книги Ремарка ("Ночь в Лиссабоне" – одна из них), Куприна…

– А чьи песни вы предпочитаете слушать в машине?
– Очень люблю, как поет… Константин Меладзе! У него потрясающий голос. А возможность слушать его у меня есть благодаря тому, что демонстрационные версии песен, написанных им, присылаются исполнителям в его исполнении. Нравится Земфира. Особенно ее последний альбом.
Для популярной музыки сейчас время непростое. Пытаясь втиснуться в прокрустово ложе пресловутого формата, многие сознательно снижают уровень своего музыкального продукта. Потому песен-долгожителей раз-два и обчелся.

 

– Помните, как в Барнауле после концерта к вам подошла немолодая женщина со словами "Сынок, главное – не зазнавайся"?..
– Между прочим, с точно такими же словами за автографом ко мне подходила поклонница и в "Малибу".

– Как думаете, почему все акцентируют на этом внимание?
– По-моему, для молодого исполнителя – это вполне нормальное пожелание. Зачем изображать из себя кого-то, кем ты не являешься?! Да я никогда и не ставил перед собой такой цели. Сказывается воспитание мамы-врача и бабушки-учителя. Любое невнимание, пренебрежение истолковывается людьми как надменность или чопорность и только усложняет взаимоотношения, разрушает контакт. Зачастую с течением лет душа любого человека (не только представителей публичных профессий) словно обрастает неким панцирем. Пропадает свежесть чувств и способность сочувствовать, сопереживать. Вот этого я очень боюсь – потерять остроту восприятия мира. А ее уровень, думаю, мы задаем себе первой любовью. Потом многократно пытаемся повернуть время вспять и снова ощутить тот градус чувств. У кого-то получается…

– …Поднимать показатели эмоционального термометра?
– По-другому никак.

– Вы упомянули о семье…
– Семья у меня достаточно простая, не артистическая. Папа – инженер, мама – врач, старший брат – тоже врач. Отец начинал грузчиком и прошел этот путь до должности начальника цеха. Мама – врач по призванию и человек, которым восхищаюсь не только я, но и все, кто ее знает. Ежедневно встает в 6.20 утра и едет из одного конца Москвы в другой (работает в "скорой помощи” заведующей отделением). Это обычная городская больница №71. Пациенты – простые люди, очень много пожилых. Даже в выходные, когда маме не нужно идти на работу, у нас дома разрывается телефон, и мы все знаем, какая обстановка в ее отделении.
Вообще, у моей семьи непростая судьба. Бабушка (мамина мама) родилась в Румынии и от рождения не знала русского языка. Но так получилось, что из немецкого концлагеря ее освободила Советская армия. Рано умер муж, погибли все родственники. Она все начинала с нуля. Семью папы во время войны закинуло в Махачкалу с Украины. Когда он был совсем маленьким, у него не стало мамы, а потом умер от болезни и отец, работавший строителем. Вот такое хитросплетение жизненных драм. В детстве большую часть времени меня воспитывала именно бабушка, привившая мне любовь к жизни и к людям. Она научила никогда "не рубить с плеча": если человек поступает некрасиво, надо понять мотивы и причины его поступка, который всегда можно объяснить.

– А каковы были мотивы мамы-врача, отдающей сына в музыкальную школу?
– Так она в детстве тоже занималась музыкой! Однако я очень любил гулять. Был настоящим ребенком двора, где и ковалась моя личность. Когда мой старший брат сказал, что не хочет ходить в музыкальную школу, ему разрешили ее бросить. А вот со мной мама "воевала" за музыку. Мне не очень повезло с преподавательницей фортепиано, которая била меня по рукам, и после окончания школы я два года не подходил к инструменту. Но лет в тринадцать стал что-то сочинять… Стал брать уроки гармонии. В результате папа подарил мне синтезатор "Yamaha", на котором я написал свои первые песни.

 

– Говорят, у вас довольно рано проявилась любовь к изучению языков. Будучи школьником, вы зарекомендовали себя в качестве подающего большие надежды лингвиста, выигрывали различные олимпиады и конкурсы. Даже ездили по обмену в США, в Калифорнию…
– Тогда по обмену за границу ежегодно направлялись около полутора тысяч детей. Пытались таким образом привить ценности, принятые в американском обществе. Правда, их систему ценностей я почему-то так и не смог принять… Первая семья, в которую меня поселили, была весьма странной. Это два типичных американца: толстенькая, маленькая тётенька с короткой стрижкой по имени Кэрол и худющий-прехудющий Том, а также их 11-летняя дочка Сьюзи. Утром я отвозил Сьюзи в школу и шел в свою, потом забирал "американскую сестрёнку”, делал вместе с ней уроки. И через какое-то время понял, что долго так не протяну. Тогда меня решили переселить в другую семью. Это уже были более близкие мне по духу люди. Глава семьи – американец с итальянскими корнями. Я очень люблю людей, не безразличных друг к другу, с горячим темпераментом. А еще люблю Италию и всё, что с ней связано.

– С вашей страстью к изучению языков все вроде ясно. Но откуда тяга к артистической стезе?
– Однажды мама со мной, братом и семьей ее близкой подруги поехали в Кисловодск. Условия в санатории были просто ужасные: номера по восемь коек. У всех – поникшее настроение. И наши мамы пытались нас успокоить как могли. "Ничего, Марк, – говорит вдруг моя мама, – вот через пятнадцать лет ты станешь дипломатом и будешь жить в Москве". Одной этой фразы было достаточно, чтобы вызвать слезы. "Не хочу дипломатом, хочу артистом", – твердил я сквозь рыдания.
Однако получил нормальную профессию, на чем всегда настаивали родители. После школы, которую окончил с золотой медалью, я поступил в МГУ на факультет иностранных языков. Учил английский и испанский, одной из моих специализаций была "Межкультурные коммуникации". Но я уже грезил музыкой и вокалом. Когда мы стояли на вручении дипломов, и я вдруг узнал, что у меня красный, то сказал, что надо быть полным дебилом, чтобы его не получить. Думаю, у моих сокурсников были более глубокие познания в области "межкультурных коммуникаций". А у меня всегда была сильной "презентационная сторона": мог правильно подать и кроху имеющихся знаний.

– Что предопределило решение поступать в ГИТИС на факультет музыкального театра?
– Еще во время учебы в МГУ я уже брал уроки вокала у преподавателя Гнесинского эстрадно-джазового училища Владимира Христофоровича Хачатурова, светлая ему память. Но специфика образования в Гнесинке с упором на вокал была не для меня. Благодарен судьбе за то, что в ГИТИСе попал в мастерскую Розетты Яковлевны Немчинской, которая ставит и мюзиклы, и оперетту. На вступительные экзамены в театральный люди приходят с нотами и выученными номерами – оперная ария, народная песня, романс. Я ничего этого не знал, спел свою песню на слова Бориса Пастернака и "Странники в ночи" из репертуара Френка Синатры. Но Розетте Яковлевне и этого было достаточно, чтобы дать мне "зеленый свет". ГИТИС – самые любимые годы моей жизни. Меня там приучили к хорошему театру и опере, я стал любить и немного приблизился к пониманию этих величайших видов искусства. Мы сами ставили спектакли и много гастролировали – были в Азербайджане, Израиле, дважды в Чехии, в Петербурге. Я научился читать книги. Думаю, как личность я сформировался немного поздновато, но там!

– Из всех ваших творческих ипостасей на какую вы сегодня делаете акцент?
– Раньше были менестрели, бродячие поэты, поэтому я чувствую себя певцом, который свои эмоции передает через музыку и стихи. Композитором не могу себя назвать потому, что для меня композитор – это Верди. Большинство моих песен через сто лет и не вспомнят. Особой их ценности ни в музыкальном, ни в поэтическом плане не вижу. Но сейчас, в повседневной жизни, они кому-то нужны и для кого-то важны. Если спасают от плохого настроения, я счастлив.

ТЕРЕНТЬЕВ Виктор "БЛИЖЕ К НЕБУ!.." // Новости Сочи. - 2008. - 9 сентября.