— Марк, вы очень востребованный артист. Вы когда-нибудь отдыхаете?
— Для меня границы отдыха и работы стёрты: работа может быть как самый лучший отдых, а на отдыхе могут быть постоянные звонки, что-то нужно придумывать, дорабатывать. Сейчас работаю над своим вторым альбомом. Надеюсь, он будет готов уже к началу ноября. Ежегодно я провожу концерты в Доме музыки и в этот раз хочу кардинально изменить всю постановку, придумать что-нибудь отличное от предыдущих. В свое время Робби Уильямс исполнял в «АльбертХолле» бродвейские хиты — может быть, сделать что-то в этом стиле? Мне интересно как с иронией и музыкально работает Макс Раабе, который очень смешно перепевает старые песни. В результате можно сделать такой микс, где все музыканты — молодые красивые парни, мы все в смокингах на «диком люксе» поём какие-то красивые и смешные песни, те, которые подзабыты, но будут выплывать из глубин памяти. Я даже придумал такое немножко забавное название «Марк Тишман и Wild Luxury Band» - то есть "бэнд дикого люкса". Но это пока лишь одна из идей. Также у меня закончился глобальный проект, в котором я участвовал, - это шоу перевоплощений «Один в один». Это была по-настоящему захватывающая работа!

- В шоу «Один в один» чей образ вам особенно близок?
- Сложно сказать. Я над каждым образом очень тщательно работал. Когда реакция зала и жюри совпадают с твоим внутренним ощущением - это счастье. Конечно, у меня есть и какие-то личные пристрастия: образ Робби Уильямса - это невероятная пластичность - и внутренняя, и движений; Нани Брегвадзе - грузинская царица русского романса, с которой мы настолько противоположны , что мне было вдвойне интересно работать над её образом; было приятно немножко побыть Джо Дассеном и даже пришлось брать дополнительные уроки французского; вокально очень интересно было изображать Сергея Челобанова - сумасшедшая манера внутри сложной песни с большим диапазоном.

- Есть ли кто-то из исполнителей, кого вы считаете своими кумирами, чьи песни вдохновляют вас?
- Постоянно появляются какие-то интересные исполнители. Но у меня дома в гостиной висят портреты тех, кто для меня очень много значит в музыке. Я люблю позднего Адриано Челентано и, как это ни удивительно, Клавдию Шульженко, Аллу Пугачёву, Стинга. Каждый из этих людей для меня что-то символизирует в жанре популярной музыки: Стинг - это гармония и невероятная мyзыкальность, Шульженко - это работа над интонацией, над аккомпанементом, театральность, Челентано - это душа и харизма, мужественность, итальянская музыкальная традиция, Пугачёва - многогранность... Мне очень нравилась певица Адель, когда она только появилась, и певец Стромае. Я слушаю много, учусь у разных исполнителей, очень люблю джаз. Периодически занимаюсь вокалом с потрясающей Мариам Мерабовой.

- Марк, вы недавно вернулись из поездки. Расскажите!
- Я ездил в Тель-Авив, где у меня было одно выступление и четыре дня отдыха. Конечно, Тель-Авив не тот город, где много исторических и культурных достопримечательностей, но он мне нравится. В этот раз я жил рядом со старым рынком Кармель. У этого места свой неповторимый колорит: каждый продавец по-своему зазывает к прилавку а рядом - прогулочные зоны, где всегда многолюдно, много ресторанчиков и кафешек. Здесь по-настоящему узнаешь темперамент города. Это своего рода антропологический туризм, который помогает понять людей и их жизнь или, по крайней мере, самому за них всё придумать. Это тоже интересно. Каждый вечер я брал велосипед и катался вдоль набережной. Во время таких поездок я обычно сочиняю, придумываю новые песни, пою, молчу, наблюдаю, слушаю музыку, слушаю море, смотрю на небо - вот так я отдыхаю.

— С какими звуками у вас ассоциируется тот или иной город?
— У меня в последнее время очень много песен с географическими названиями. Одна вообще так и называется «Города», я её написал в самолете. Там есть такие слова: «Ты - мои Канны пьяные, в которых Сочи и Крым, ты, как Мумбаи пряные, ты - мой шанхайский дым, ты - мой Каир безбашенный, революционный Каир. Ты вся моя светлая Russia, а также мой третий мир». Но в принципе каждый город непременно что-то оставляет в нас, как и каждый человек, с которым мы по-настоящему общаемся. Что-то меняет, что-то рождает - и это не может не повлиять на то, что я сочиняю.

— Как вас за рубежом воспринимают?
— Не секрет, что за рубежом мы, артисты из России, чаще работаем для русской публики. У меня бывают такие туры, бывают и частные праздники, слава Богу, нет проблем с языками — я говорю свободно на английском и испанском, при необходимости — немножечко на итальянском, могу спеть и по-французски, и по-португальски, поэтому на меня реагируют хорошо. И когда ко мне подходят коллеги-иностранцы и говорят: «Слушай, ну ты можешь делать карьеру у нас в Германии или, там, в Британии», — у меня просыпается воображение, я представляю как бы это было круто... Но, с другой стороны, я наслаждаюсь, когда иду по Европе — и меня, кроме русских, никто не знает, и я могу вести себя как угодно... Всё-таки, когда ты международная звезда, то остаётся очень мало мест на земле, где ты можешь чувствовать себя абсолютно свободно, как угодно выглядеть, что угодно делать.

— А что, вы хотели бы себя вести неприлично?
— Все считают меня интеллигентным. Поэтому, как я говорю, «Марк должен держать марку». На экране я всегда появляюсь в классических костюмах, а в жизни, может, мне иногда хочется выглядеть по-другому... Я чувствую себя абсолютно свободно, когда понимаю, что люди меня не знают, и им вообще всё равно, что я делаю, как я выгляжу - пьяный я, трезвый, помятый или гладкий...

— Ваш путь к успеху был непрост? 
— «Путь к успеху» — громкое такое название. Я просто учился, просто работал, просто у меня с детства была мечта, к которой я шёл, даже в мыслях не допуская другого поворота событий. Знаете, как иногда бывает: у человека есть мечта, но есть и запасной вариант: если не получится, тогда я вот так... А мне это даже в голову не приходило. То есть мне, наверное, по мере взросления, приходило в голову, что может не получиться, но я всё равно не представлял другого варианта. А в детстве была какая-то абсолютная уверенность, что всё получится, всё будет круто, я буду певцом, меня будут слушать, я буду на сцене петь и будет большой зал — в детстве я в этом не сомневался вообще ни на секундочку С возрастом, конечно, приходит понимание, как всё непросто, сколько всего нужно сделать, сколько всего должно совпасть: где-то коррумпировано, где-то блат, а у тебя же никого нет... Но есть же образование, саморазвитие, профессия, которой ты должен овладеть, и слово «надо».

- Что вы делаете для того, чтобы оставаться в отличной форме? Может, занимаетесь каким-нибудь спортом?
— Мне кажется, очень важна генетика и образ жизни. Важно, что ты ешь. Важно движение. Для меня очень важно движение, я начинаю умирать, когда сижу дома (что, впрочем, со мной случается крайне редко). Важно любить то, чем ты занимаешься; интересная работа держит тебя в тонусе и в хорошей форме. Я это много раз говорил и не устану повторять, потому что люди должны это знать: если ты злобный, унылый, циничный - это отразится на твоём лице; если ты завистливый и мелочный - это всегда на лице и прирастает к тебе как маска: глаза становятся опущенными, тубы сжатыми и какими-то мелкими, характерные морщины появляются... Понятно, что постоянно радостным и счастливым может быть только идиот, но тут нужно найти баланс, и я стараюсь об этом помнить.

— В одном из интервью вы говорили, что боитесь высоты, но, тем не менее, любите прыгать с парашютом. Парадокс?
— Мне кажется, я почти переборол свой страх высоты. Вот я недавно жил на очень высоком этаже в отеле, и там балкон с прозрачным бортиком. И все, кто приходил ко мне в номер, боялись подходить к этому краю, а я стоял спокойно... Наверное, я в себе этот страх победил.

— Марк, как вы относитесь к шопингу?
— Я шопингом занимаюсь очень быстро, потому что у меня от него начинает кружиться голова, я устаю за полчаса — это точно. Поэтому я очень решительный: если захожу в магазин, то через 10-15 минут уже знаю, что я куплю. У меня есть любимые дизайнеры: Рик Оуэнс, Энн Демельмейстер, Том Кром — они необычны своей простотой. На сцене ты в костюме, ты должен всегда держать форму, быть подтянутым, а их одежда расслабляет, и я её за это обожаю. В последнее время я полюбил то, что у нас принимают не все люди старшего поколения — всяких японских, бельгийских, голландских, скандинавских дизайнеров —это очень свободная одежда, очень простого кроя, зачастую без швов.

— Сейчас вам 35, не собираетесь ли вы завести семью?
— Конечно. Друзья и родные не дают мне забыть об этом, на меня все вокруг давят — женись! (cмеётся) Хотя мне 35, я сам чувствую ещё себя ребёнком, как это ни прискорбно прозвучит. Может, это не очень хорошо для жизни, но совсем неплохо для работы. Но у детей иногда тоже рождаются дети.

— Свободно ли ваше сердце сейчас?
— Да. Я, правда, не знаю, что будет, когда выйдет ваш журнал, а пока — да.

Тимофеева Ника Настоящий Марк Тишман // Образ жизни. - 2015. - июль-август. - с. 22 - 23.