- Никому ничего не собираюсь на сцене доказывать, а хочу оставаться органичным, естественным в том, что я делаю. Жанр? Скорее всего, это традиционная эстрадная песня. Когда мелодия, гармония, слова, подача композиции сливаются в некую историю, образуют драматургию - и зритель начинает сопереживать, задумываться, вспоминать, чувствовать. Вот, собственно, и весь «формат».

 

- Мне часто говорили: ты должен чётко представлять свою целевую аудиторию - кто эти люди, сколько им лет, чем они занимаются. Но у меня так никогда не получается. Однако, немного пообщавшись с человеком, я часто могу сказать – понравится ему то, что я делаю, или нет.

 

- Самую разную. У меня в гостиной висят портреты нескольких моих любимых исполнителей – это Шульженко, Челентано, Пугачёва, Стинг. Нравится, как пела Гурченко, люблю Адель, бельгийского рэпера Стромае, обожаю Земфиру, Розенбаума, многие песни Константина Меладзе, испанку Буйку… И в этот список постоянно кто-то добавляется.

 

- Сколько себя помню, всегда думал только о сцене, как бы это пафосно ни прозвучало. Другое дело, что я не понимал, как к этому прийти, потому что в кругу нашей семьи не было ни артистов, ни музыкантов - только врачи, врачи, а также учителя, инженеры. Ну, а я - только в музыке почувствовал себя абсолютно свободным. Правда, случилось это не сразу.

 

- Что вы, родители меньше всего желали мне такой судьбы. Они хотели, чтобы у сына была «нормальная» профессия – юрист, переводчик. Но… здесь действительно есть какая-то семейная мистика: так, имя мне мама придумала во время концерта Марка Бернеса; меня отдали в музыкальную школу и поначалу просто заставляли заниматься, хотя я её всё время норовил прогулять. Правда, первый синтезатор мне купили, увидев, что я что-то там начал сочинять, хотя для нашей семьи тогда это была роскошная покупка. Но при этом родители надеялись, что «вся эта музыка» - просто для общего развития сына, не подозревая, что у меня на уме.

 

- Я вырос в Дагестане, в еврейской семье. И только сейчас, с возрастом, начинаю ощущать это воспитание, а до недавнего времени мне казалось, что меня вообще не воспитывали. Просто мои родители и бабушка, вместе с которой мы жили, всегда много работали, были открытыми и дружелюбными людьми. Если у меня мама врач - это значило, что в любое время дня и ночи к нам могли прийти люди со своими проблемами. Если бабушка потрясающе готовила - это означало, что всё это пробовали и соседи... И люди поступали в ответ так же. При этом никогда дома я не слышал разговоров ни о бедности или лишениях, которые иногда мы могли испытывать, ни о чьём-то богатстве.

 

- Действительно, моя бабушка, школьный учитель французского, с очень тяжёлой судьбой. Её родителей убили фашисты. А она была освобождена из фашистского гетто Красной Армией на территории Украины. Далее она пережила раннюю смерть мужа, одна растила мою маму, жили в бараке… У папы тоже достаточно «тяжёлая» биография, но они с мамой создали семью, получили образование, каждый в своей профессии достиг определённых высот, у них много друзей, они воспитали двух сыновей, которым дали все возможности строить свою жизнь. Я очень горжусь своими родителями и бабушкой.

 

- Пожалуй, это «Золотой микрофон» за победу в шоу «Две звезды» с Нонной Гришаевой. И статуэтка за актёрское мастерство в шоу перевоплощений «Повтори». Просто это были какие-то очень нервные проекты, всё как-то слишком непросто складывалось... А потом бац - и приз! Но теперь это всё вспоминается, как очень увлекательное время – круто, даже напоминает мои студенческие годы в ГИТИСе.

 

- Красота, на мой взгляд – это, ну, очень многослойная история.

 

- Беречь себя, своих близких и не уставать радоваться жизни, потому что она и есть величайший подарок и счастье. Не ищите счастья, дышите полной грудью. И старайтесь любить!

 

Миславская Марина Марк Тишман: «Не уставайте радоваться жизни!» // Москвичка. - 2014. - 29 мая.